Вот представьте себе: включаете вы телевизор, а там, извините за выражение, Киркоров. А вы только что поужинали. Ой! Быстро переключаете канал, а там – Басков с Галкиным, нарядные такие, от Юдашкина. Переключайте, переключайте скорее! MTV и МузТВ с блэкджеком и шлюхами? Что, стошнило все-таки? Ну так надо было тазик рядом ставить, когда садитесь к телевизору. Гламур, он, знаете ли, вреден для желудка. Хотя и разнообразен. Есть, например, такая разновидность гламура, когда там крутые типа мужики – френч, галифе, сапоги, «давай за жизнь, батяня комбат»… Хрен редьки не слаще.
Ну, я-то хитрая, я кушать люблю, а блевать совсем не люблю, нет. И если у меня сейчас чай в чашке и кекс на блюдечке, я, конечно, к телевизору даже не подойду – ну его, от греха подальше. Я лучше поищу какого-нибудь фольклора.
А вот, к примеру, дядька поет. Некрасивый такой, ненарядный. Рожа кирпича просит и, видимо, иногда получает.
http://www.youtube.com/watch?v=vMfrqjJXM4g
И что ж это такое он поет? А вот что:
Circinellu
In la bocca Manganellu
E ruste so sempre accese
So quelle di Circinellu
Prete e patriottu guagnese
Si lascio la so chjesola
U sicalce cu u stensoriu
Po parti dopu la chjama
A battesi in Ponte-Novu
Circinellu, Circinellu
Oghje ti portu rispettu
per esse mortu ribellu
Ceppu in manu e croce in pettu
Quandu passanu le muvre
E chi lu cuccu c'incanta
L'ombra di prete giustizia
Esce di la terra santa
L'accumpagna u Culombu
Chi ci dà freddu a u spinu
Simu tutti testimoni
Di su tamantu destinu
Я в корсиканском диалекте, мягко говоря, не сильна. Вижу только, что песня прославляет некоего отважного героя-бойца, павшего, естественно, за правое дело – а как же иначе? Ну хорошо, а кто он такой, этот отважный Чирчинеллу? Натурально – борец за независимость Корсики от Франции. Причем кюре. Священник то есть. Чирчинеллу – это прозвище, а звали его Доминик Лека. Дело было в 1769 году. Он, представьте себе, дал клятву, что никто из его прихожан не подчинится французским властям, и… ушел в maquis! А каков поп – таков и приход. И стал он предводителем партизанского отряда и погиб за свободу Корсики. Нашли его мертвым – в одной руке распятие, прижатое к губам, в другой – ружье. Красиво, что тут скажешь. В песне вообще поется “Ceppu in manu e croce in pettu” – нож в руке и крест на груди. Вынос мозга!
А теперь смотрите. Вот он – католический священник. Идет воевать против французов – против братьев по вере. С ружьем и крестом. Это – правильно? Неправильно.
А с другой стороны, он борется за свободу и независимость родного острова. Это – правильно? Правильно, почему бы нет – народ имеет право на самоопределение. Корсиканцы, если что, последние лет семьсот только и делали, что боролись за независимость – сначала от Генуэзской республики, потом от Франции. Я ни разу не специалист по истории, не знаю, насколько их там притесняли, но дело еще в том, что они не итальянцы и не французы, они – корсиканцы. Сейчас – граждане Французской республики, и никто их не притесняет. Но не французы и никогда ими не станут. И корсиканский сепаратизм никуда не девался.
Так вот, этот преподобный Чирчинеллу с корсиканской точки зрения – герой и чуть ли не святой мученик, а с французской точки зрения, получается – разбойник и бандит.
И кто прав? Ну, я-то знаю, кто прав, а также «кто виноват» и «что делать». Но не скажу. Выбирайте сами.
Ну, я-то хитрая, я кушать люблю, а блевать совсем не люблю, нет. И если у меня сейчас чай в чашке и кекс на блюдечке, я, конечно, к телевизору даже не подойду – ну его, от греха подальше. Я лучше поищу какого-нибудь фольклора.
А вот, к примеру, дядька поет. Некрасивый такой, ненарядный. Рожа кирпича просит и, видимо, иногда получает.
http://www.youtube.com/watch?v=vMfrqjJXM4g
Circinellu
In la bocca Manganellu
E ruste so sempre accese
So quelle di Circinellu
Prete e patriottu guagnese
Si lascio la so chjesola
U sicalce cu u stensoriu
Po parti dopu la chjama
A battesi in Ponte-Novu
Circinellu, Circinellu
Oghje ti portu rispettu
per esse mortu ribellu
Ceppu in manu e croce in pettu
Quandu passanu le muvre
E chi lu cuccu c'incanta
L'ombra di prete giustizia
Esce di la terra santa
L'accumpagna u Culombu
Chi ci dà freddu a u spinu
Simu tutti testimoni
Di su tamantu destinu
Я в корсиканском диалекте, мягко говоря, не сильна. Вижу только, что песня прославляет некоего отважного героя-бойца, павшего, естественно, за правое дело – а как же иначе? Ну хорошо, а кто он такой, этот отважный Чирчинеллу? Натурально – борец за независимость Корсики от Франции. Причем кюре. Священник то есть. Чирчинеллу – это прозвище, а звали его Доминик Лека. Дело было в 1769 году. Он, представьте себе, дал клятву, что никто из его прихожан не подчинится французским властям, и… ушел в maquis! А каков поп – таков и приход. И стал он предводителем партизанского отряда и погиб за свободу Корсики. Нашли его мертвым – в одной руке распятие, прижатое к губам, в другой – ружье. Красиво, что тут скажешь. В песне вообще поется “Ceppu in manu e croce in pettu” – нож в руке и крест на груди. Вынос мозга!
А теперь смотрите. Вот он – католический священник. Идет воевать против французов – против братьев по вере. С ружьем и крестом. Это – правильно? Неправильно.
А с другой стороны, он борется за свободу и независимость родного острова. Это – правильно? Правильно, почему бы нет – народ имеет право на самоопределение. Корсиканцы, если что, последние лет семьсот только и делали, что боролись за независимость – сначала от Генуэзской республики, потом от Франции. Я ни разу не специалист по истории, не знаю, насколько их там притесняли, но дело еще в том, что они не итальянцы и не французы, они – корсиканцы. Сейчас – граждане Французской республики, и никто их не притесняет. Но не французы и никогда ими не станут. И корсиканский сепаратизм никуда не девался.
Так вот, этот преподобный Чирчинеллу с корсиканской точки зрения – герой и чуть ли не святой мученик, а с французской точки зрения, получается – разбойник и бандит.
И кто прав? Ну, я-то знаю, кто прав, а также «кто виноват» и «что делать». Но не скажу. Выбирайте сами.
Комментариев нет:
Отправить комментарий